Оксане Серебряковой
посвящается…
посвящается…
А вот и верба снежно–меховая
Весенним вечером стыдливо расцвела,
И вспомнилась ты мне, моя родная,
И захотел спросить я, как дела,
Как можется тебе там, за три моря,
Как дышится и плачется тебе?
А я все тот же, полустранный, Горя,
Апрельским штампом
вклеенный в судьбе.
Я флейтовый бродяга, композитор,
Художник сумрачных
непонятых картин.
Вот только верба здесь не сиротлива,
И я, похоже, тоже не один.
11 апреля 2009
Терентiй Травнiкъ
Весенним вечером стыдливо расцвела,
И вспомнилась ты мне, моя родная,
И захотел спросить я, как дела,
Как можется тебе там, за три моря,
Как дышится и плачется тебе?
А я все тот же, полустранный, Горя,
Апрельским штампом
вклеенный в судьбе.
Я флейтовый бродяга, композитор,
Художник сумрачных
непонятых картин.
Вот только верба здесь не сиротлива,
И я, похоже, тоже не один.
11 апреля 2009
Терентiй Травнiкъ