Сначала я не хотел отвечать… Природа писателя-публициста не в том, чтобы, подобно сторожевой собаке, реагировать на каждый заезжий вопль или стук, но не смог: что-то среагировало в душе на заявление певицы Лаймы Вайкуле, которая посчитала, что памятники советским солдатам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, не имеют художественной ценности. Признаюсь, но мне всегда виделось, что с годами человек мудреет и отказывается от разного рода наград в адрес собственного же ума. А если оно так, то мудрость и дана для того, чтобы стараться видеть и понимать мир без примесей текущего состояния времени и пространства, что и называется объективностью.
Не стану заходить издалека, а скажу сразу, что памятники, г-жа Вайкуле, они на то и памятники, чтобы нести в себе не только художественную ценность, но прежде всего память. И вносить в это путаницу, а тем более сомневаться в этом не следует, так же как и сомневаться в предназначении, скажем, упаковки того или иного товара, когда прежде всякой эстетики стоит перед нею задача сохранять продукт. Так вот, главное у любого памятника — напоминать, а уж потом привлекать к себе внимание изысками формы. В самом слове «памятник» это и заложено. И то, для чего ставят памятники солдатам и где их ставят, еще лет тридцать назад было понятно каждому, включая детей. Да и стоят они не абы где, и не абы кому установленными, а в местах боевой славы и боли в знак признательности тем людям, которые отдали свои жизни, чтобы мы сегодня слушали в том числе и песни очаровательной Лаймы Вайкуле. Еще более странно, что певица не понимает людей, которые хотят преклонить голову перед памятником солдату. По ее словам, это "просто памятник", а не место захоронения. В том, что очаровательная Лайма не понимает этого, нет ничего предосудительного, а объяснять «звезде» как-то и не хочется. Что касается оценки памятника со стороны художественной ценности, то спешу заметить, что вся Европа просто нашпигована инсталляциями с весьма сомнительной ценностью вообще, а не только с художественной. Не совсем понятно, пришла ли певица к такому выводу сегодня или всю жизнь несла этот неподъемный груз сермяжной правды. Докапываться не будем, но завершу самым, пожалуй, главным. Итак, всякий памятник подвигу солдата в любой войне есть святой долг со стороны тех, кто сегодня обязан ему своей жизнью. И не важно, установлен ли этот памятник в месте захоронения или просто на перекрестке дорог, но своим присутствием он чтит память сотен тысяч не только погибших, но и пропавших без вести. Волей-неволей он напоминает всем нам о мире и братском отношении друг к другу, о принятии и любви, о том, что не должно повториться. И если кто-то хочет снести такой памятник и поставить вместо него фонтан с лавочками, то он должен понимать, что рискует тем, что с уходом памяти появятся те, кто снесёт этот фонтан не только вместе с лавочками, но и заодно с теми, кто на них отдыхает.
И последнее: у Мандельштама нет могилы, так же как нет таковых у Павла Флоренского, Василия Верещагина, Емельяна Пугачева, Николая Гумилева, Александра Колчака, Сергея Бодрова и многих других. У большинства из них нет и памятника. Может и не стоит его ставить, Лайма Станиславовна, как-никак захоронения же нет, так к чему городить огород, не так ли?
Терентий Травник. Из книги "Честное слово".
Не стану заходить издалека, а скажу сразу, что памятники, г-жа Вайкуле, они на то и памятники, чтобы нести в себе не только художественную ценность, но прежде всего память. И вносить в это путаницу, а тем более сомневаться в этом не следует, так же как и сомневаться в предназначении, скажем, упаковки того или иного товара, когда прежде всякой эстетики стоит перед нею задача сохранять продукт. Так вот, главное у любого памятника — напоминать, а уж потом привлекать к себе внимание изысками формы. В самом слове «памятник» это и заложено. И то, для чего ставят памятники солдатам и где их ставят, еще лет тридцать назад было понятно каждому, включая детей. Да и стоят они не абы где, и не абы кому установленными, а в местах боевой славы и боли в знак признательности тем людям, которые отдали свои жизни, чтобы мы сегодня слушали в том числе и песни очаровательной Лаймы Вайкуле. Еще более странно, что певица не понимает людей, которые хотят преклонить голову перед памятником солдату. По ее словам, это "просто памятник", а не место захоронения. В том, что очаровательная Лайма не понимает этого, нет ничего предосудительного, а объяснять «звезде» как-то и не хочется. Что касается оценки памятника со стороны художественной ценности, то спешу заметить, что вся Европа просто нашпигована инсталляциями с весьма сомнительной ценностью вообще, а не только с художественной. Не совсем понятно, пришла ли певица к такому выводу сегодня или всю жизнь несла этот неподъемный груз сермяжной правды. Докапываться не будем, но завершу самым, пожалуй, главным. Итак, всякий памятник подвигу солдата в любой войне есть святой долг со стороны тех, кто сегодня обязан ему своей жизнью. И не важно, установлен ли этот памятник в месте захоронения или просто на перекрестке дорог, но своим присутствием он чтит память сотен тысяч не только погибших, но и пропавших без вести. Волей-неволей он напоминает всем нам о мире и братском отношении друг к другу, о принятии и любви, о том, что не должно повториться. И если кто-то хочет снести такой памятник и поставить вместо него фонтан с лавочками, то он должен понимать, что рискует тем, что с уходом памяти появятся те, кто снесёт этот фонтан не только вместе с лавочками, но и заодно с теми, кто на них отдыхает.
И последнее: у Мандельштама нет могилы, так же как нет таковых у Павла Флоренского, Василия Верещагина, Емельяна Пугачева, Николая Гумилева, Александра Колчака, Сергея Бодрова и многих других. У большинства из них нет и памятника. Может и не стоит его ставить, Лайма Станиславовна, как-никак захоронения же нет, так к чему городить огород, не так ли?
Терентий Травник. Из книги "Честное слово".