Начну с хорошего: у всякой ямы, кроме бездны, есть дно, а значит, и надежда для каждого, кто туда угодил...
Нередко задумываюсь о том, почему так происходит: выпивают почти все, тех же, кто пьет долго и упорно — чуть меньше, а спиваются единицы. В юности многие пробуют разного рода отраву, а доходят до личностного распада лишь те, у кого есть масса сложившихся для этого оснований. Не все хулиганы дорастают до жуликов и бандитов. Не все лоботрясы — до тунеядцев и бездельников. Тем не менее, павшие окончательно всегда есть, и таких, увы, далеко не мало. И как бы ни складывалась их жизнь в начале их же самопозволений на гульбу, рано или поздно все они оказываются в яме, а дальше ещё глубже — на беспросветном, абсолютно безысходном и во многом отвратительном месте, именуемом дном. Главное свойство дна в том, что оно собирает утопленников, то есть тех, кому всплыть уже не дано, потому как если ты попал туда, но решил вернуться назад, то дно и его обитатели сделают всё возможное и невозможное, чтобы этого не произошло, а если оно и случится, то общество не протянет тебе руки, разве ж тебе повезет и ты встретишь человека, полного любви Божией. Каким бы ни было дно отвратительным, но и это ещё не конец, ибо за ним, если кому-то удастся его проломить, открывается бездна, а это уже ад.
Обычно на дне обитают безвольные, бесправные, выжженные собственными обидами, ненавистью и завистью люди, да ещё и такие, что не в силах отказаться от принятия любой химии внутрь, дабы ею не только хоть как-то заглушить ощущение собственной ненужности, но и подогреть в себе ненависть к тем, кому пока удалось не оказаться рядом с ними. Мне доводилось общаться с бомжами, но при этом некоторые из них не были обитателями дна. А потому и не говорю, что все обитатели дна — бездомные. Более того, у большинства из донных дом есть, есть у них и родители, нередко имеется хоть какая-то, но работёнка, именуемая ими халтуркой или шабашкой. Есть деньги на выпивку и на иного рода дурь. Есть намеки на семью, есть ребёнок, а то и не один. И тем не менее такие люди всё равно находятся на дне и вытащить их оттуда почти невозможно, разве что одному только Богу и то, если у утопленника появится хоть какая-то мысль о спасении, и он начнёт карабкаться наверх. И это - подвиг!
На дне собираются не просто униженные и оскорбленные жизнью люди, а таких у нас в стране чуть ли не каждый второй, но прежде всего те из них, кто возненавидел своих обидчиков. Кто желает им бед и несчастий, а находясь в ожидании этого и не в силах превозмочь боль от собственной уязвлённости, заливает её вином, удушает табаком и иного вида отравой, подчас настолько отвратительной, что и говорить не следует. Дерзнувшего же оказать помощь человека обитатели дна берут, что называется, в оборот, извлекая из его сердобольности выгоду на свои мелкие, жульнические желания. Научившись врать не краснея, они высасывают из него силы и время, выпрашивают деньги, прикрываясь якобы заботой о больных родителях и несчастных детьми, а получив желаемое, всё пропивают или проигрывают. Вот почему львиную долю обитателей дна составляют мошенники, взяточники и ворюги всех мастей, даже если они носят галстуки и моют руки жидким мылом. Таким невозможно верить, на них невозможно рассчитывать, а если вы поверите и окажетесь обманутым, то они сочтут это за мастерски совершенное ими дельце, а вас — за идиота, не умеющего жить.
Говорить об этом можно много и, уверяю, ничего хорошего мы так и не нащупаем. Однако важно понимать, что все они когда-то были детьми и находились в одинаковом, чаще не худшем, а точнее, в равном положении по сравнению с теми, кто, повзрослев, на дно не опустился. Почему такое могло случиться? Конечно же, есть на это и роковые обстоятельства, но не о них здесь речь. Дело в том, что у большинства из обитателей дна таковых как раз-то и не было, а привело их в яму совсем другое, и если вы попробуете до этого докопаться, то будете весьма удивлены – все они жертвы гордыни, зажирательства, неуемной алчности, хитрости, наглости, высокомерия, злобы к свои ближним, ненависти к обществу, а еще якобы жертвы нашей с вами неподчиненности и непослушности по отношению к их взглядам и поведению. И если бы мы их «поняли», то у них, а в этом они уверены, было бы всё хорошо, даже если бы они и пили каждый день. В общем, старая -старая песня о том, что все кругом сволочи и дураки, кроме него самого — обитателя этого самого дна. Осуждать? Не стоит. Жалеть – бессмысленно. Помогать – почти бесполезно, разве что молиться о таком. Это единственно верное решение для тех, кто не может с этим смириться.
Конечно же, такие статьи редко попадают на глаза обитателям дна, да и вряд ли им это надо. Те же, кто ещё не понял, о чём это я тут рассуждаю, ибо это вроде как не о них, тоже не обратят на это никакого внимания. Но обратят те, кто пока ещё далёк от утопления. И вот к ним-то, как ни странно, я и обращаюсь, потому что грузят, как известно, только тех, кто в состоянии тащить, с кого можно спросить и кто сохранил в себе смелость не просто жить на этом свете, но, живя, не стать и не быть подонком.
Терентий Травник. Из книги "Корни и семена".
Нередко задумываюсь о том, почему так происходит: выпивают почти все, тех же, кто пьет долго и упорно — чуть меньше, а спиваются единицы. В юности многие пробуют разного рода отраву, а доходят до личностного распада лишь те, у кого есть масса сложившихся для этого оснований. Не все хулиганы дорастают до жуликов и бандитов. Не все лоботрясы — до тунеядцев и бездельников. Тем не менее, павшие окончательно всегда есть, и таких, увы, далеко не мало. И как бы ни складывалась их жизнь в начале их же самопозволений на гульбу, рано или поздно все они оказываются в яме, а дальше ещё глубже — на беспросветном, абсолютно безысходном и во многом отвратительном месте, именуемом дном. Главное свойство дна в том, что оно собирает утопленников, то есть тех, кому всплыть уже не дано, потому как если ты попал туда, но решил вернуться назад, то дно и его обитатели сделают всё возможное и невозможное, чтобы этого не произошло, а если оно и случится, то общество не протянет тебе руки, разве ж тебе повезет и ты встретишь человека, полного любви Божией. Каким бы ни было дно отвратительным, но и это ещё не конец, ибо за ним, если кому-то удастся его проломить, открывается бездна, а это уже ад.
Обычно на дне обитают безвольные, бесправные, выжженные собственными обидами, ненавистью и завистью люди, да ещё и такие, что не в силах отказаться от принятия любой химии внутрь, дабы ею не только хоть как-то заглушить ощущение собственной ненужности, но и подогреть в себе ненависть к тем, кому пока удалось не оказаться рядом с ними. Мне доводилось общаться с бомжами, но при этом некоторые из них не были обитателями дна. А потому и не говорю, что все обитатели дна — бездомные. Более того, у большинства из донных дом есть, есть у них и родители, нередко имеется хоть какая-то, но работёнка, именуемая ими халтуркой или шабашкой. Есть деньги на выпивку и на иного рода дурь. Есть намеки на семью, есть ребёнок, а то и не один. И тем не менее такие люди всё равно находятся на дне и вытащить их оттуда почти невозможно, разве что одному только Богу и то, если у утопленника появится хоть какая-то мысль о спасении, и он начнёт карабкаться наверх. И это - подвиг!
На дне собираются не просто униженные и оскорбленные жизнью люди, а таких у нас в стране чуть ли не каждый второй, но прежде всего те из них, кто возненавидел своих обидчиков. Кто желает им бед и несчастий, а находясь в ожидании этого и не в силах превозмочь боль от собственной уязвлённости, заливает её вином, удушает табаком и иного вида отравой, подчас настолько отвратительной, что и говорить не следует. Дерзнувшего же оказать помощь человека обитатели дна берут, что называется, в оборот, извлекая из его сердобольности выгоду на свои мелкие, жульнические желания. Научившись врать не краснея, они высасывают из него силы и время, выпрашивают деньги, прикрываясь якобы заботой о больных родителях и несчастных детьми, а получив желаемое, всё пропивают или проигрывают. Вот почему львиную долю обитателей дна составляют мошенники, взяточники и ворюги всех мастей, даже если они носят галстуки и моют руки жидким мылом. Таким невозможно верить, на них невозможно рассчитывать, а если вы поверите и окажетесь обманутым, то они сочтут это за мастерски совершенное ими дельце, а вас — за идиота, не умеющего жить.
Говорить об этом можно много и, уверяю, ничего хорошего мы так и не нащупаем. Однако важно понимать, что все они когда-то были детьми и находились в одинаковом, чаще не худшем, а точнее, в равном положении по сравнению с теми, кто, повзрослев, на дно не опустился. Почему такое могло случиться? Конечно же, есть на это и роковые обстоятельства, но не о них здесь речь. Дело в том, что у большинства из обитателей дна таковых как раз-то и не было, а привело их в яму совсем другое, и если вы попробуете до этого докопаться, то будете весьма удивлены – все они жертвы гордыни, зажирательства, неуемной алчности, хитрости, наглости, высокомерия, злобы к свои ближним, ненависти к обществу, а еще якобы жертвы нашей с вами неподчиненности и непослушности по отношению к их взглядам и поведению. И если бы мы их «поняли», то у них, а в этом они уверены, было бы всё хорошо, даже если бы они и пили каждый день. В общем, старая -старая песня о том, что все кругом сволочи и дураки, кроме него самого — обитателя этого самого дна. Осуждать? Не стоит. Жалеть – бессмысленно. Помогать – почти бесполезно, разве что молиться о таком. Это единственно верное решение для тех, кто не может с этим смириться.
Конечно же, такие статьи редко попадают на глаза обитателям дна, да и вряд ли им это надо. Те же, кто ещё не понял, о чём это я тут рассуждаю, ибо это вроде как не о них, тоже не обратят на это никакого внимания. Но обратят те, кто пока ещё далёк от утопления. И вот к ним-то, как ни странно, я и обращаюсь, потому что грузят, как известно, только тех, кто в состоянии тащить, с кого можно спросить и кто сохранил в себе смелость не просто жить на этом свете, но, живя, не стать и не быть подонком.
Терентий Травник. Из книги "Корни и семена".