Ушел из жизни артист, большой, любимый всем народом артист, безупречный мастер своего жанра, Олег Павлович Табаков. Российский президент выразил своё соболезнование семье артиста, а вскоре состоится гражданская панихида , и прийти на неё сможет каждый желающий, и придут, придут десятки тысяч, обязательно придут. Похоронят Олега Табакова в самом главном, если можно так сказать, историческом некрополе Государства Российского – на Новодевичьем кладбище в Москве, а уже сегодня на первом канале российского телевидения выйдут первые два фильма о нем, а завтра будут передачи и по радио, и по телевидению. Газеты и журналы напишут свои статьи, писатели - книги, а поэты посвятят ему и его памяти стихи. И все это верно, все заслуженно, всё так и должно быть. Народная память всколыхнулась, молва ее подхватит, поохает, посетует, поплачет и, затихнув, постепенно уляжется, передав последние документы и переживания в архивы, а так же - словарям, справочникам и энциклопедиям, предоставив решать дальнейшую судьбу памяти о человеке теперь только времени. А тут уж никому не дано право вмешиваться, ибо время работает только в одиночку, и никто из ныне здравствующих не узнает, каково будет его, времени, решение через сто, двести, триста лет. Следы времени серьезны и глубоки, и оставляет оно их не на песке, не на снегу и даже не на камне, а выбивает во всенародной памяти, но и здесь существуют свои ветра и свои дожди, которые, если и не смывают их окончательно, то все равно стирают их почти до несуществующего.
В двадцать первом веке человечество придумало и освоило интернет, по сути планетарную память с наилегчайшими способами занесения, хранения и извлечения информации. Это, скажу я, совсем другое, нежели свитки рукописей и даже книги, поэтому есть надежда, что память народная этим воспользуется и пытливые старатели будут набирать в поисковиках фамилии и имена постоянно, пока существует цивилизация. И это хорошо, и это - слава Богу.
Не так давно ушел из жизни батюшка, который меня крестил, отец Алексий Байков - замечательный, исполненный веры и смиренного чувства долга человек.Он прослужил более пятидесяти лет и ушел на девятом десятке . Со дня его смерти не прошло и двух лет, и в храме, конечно же, его всегда поминают на службах, а вот народная память о нем стала понемногу угасать, и вовсе не потому, что он не тот человек, который достоин памяти, а потому, что так в большинстве своем и бывает по отношению к духовенству да и к монашеству. Много ли говорят сегодня о патриархе Алексии, о патриархе Пимене? Много ли знают о подвиге русского монашества и духовенства вообще? Вспоминают разве что о тех, кто оставил записи о своих переживаниях в дневниках или книгах. Увы, но мы почти не найдем ни одной, а если и найдем, то с большим трудом, судьбоописательной книги о расстрелянных в тридцать седьмом году священниках, дьяконах, прихожанах - о их жизнях, семьях, мыслях и взглядах. Почему же оно так получается? А может, ничего особенного в их судьбе и не было, или было, но не сохранилось, или до сих пор засекречено, а до рассекречивания уже никому особо дела и нет? А что говорить тогда о простых людях? Были ли они вообще, эти люди? "Были!" – подсказывают здравый смысл и интуиция. "Не были!" – уверенно говорят память и время, и, видимо, они правы, ибо память таковых не помнит, а время уничтожило все следы их существования на земле.
Недавно я завершил очерк о том самом батюшке, отце Алексии, о котором упоминал чуть ранее, отнес его в редакцию одного из православных журналов, вероятно, сделав таким образом шаг навстречу вечности. Да-да, именно навстречу вечности, а не только времени или всенародной памяти. В конечном счете, только вечность всё и решает и на земле, и во Вселенной. Память, к примеру, сохранила пирамиды, саркофаги и мумии фараонов, но не сохранила и атома от миллионов тех, кто строил и хранил все это. И все же так ли это? Для памяти – да... А для вечности?
Каждый день в молитвах мы просим у Бога подать оставление грехов, то есть ошибок и неточностей, нашим усопшим родным и друзьям, а церковь просит и обо всех, когда-либо живших, молится и просит сотворить всем им именно вечную память, а по сути - и вечную жизнь.
Мой отец, Аркадий Павлович, был человеком верующим, и он часто повторял, что всякий жив, пока о нем помнят. Все верно. В этом-то и смысл нашей жизни, смысл существования человека, чтобы оставить такой след, чтобы о нем помнили, чтобы его помнил народ, а время не стерло бы его имя со своих скрижалей, передав на хранение Вечной памяти. Ведь если даже теряется имя, то память сохраняет его род. И не случайно восклицается в молитве, что память каждого идет из рода в род. А если вдалеке от родных да еще и без имени почил человек, то Господь и такого помнит, ибо у Бога все живы.
Вечная память рабу Божиему Олегу (Табакову). Подаждь ему, Господи, оставление всех грехов, прости ему всякое прегрешение вольное и невольное и сотвори ему вечную память. Аминь.
Терентий Травник.
Из писем и дневников. 12 марта 2018 года.
В двадцать первом веке человечество придумало и освоило интернет, по сути планетарную память с наилегчайшими способами занесения, хранения и извлечения информации. Это, скажу я, совсем другое, нежели свитки рукописей и даже книги, поэтому есть надежда, что память народная этим воспользуется и пытливые старатели будут набирать в поисковиках фамилии и имена постоянно, пока существует цивилизация. И это хорошо, и это - слава Богу.
Не так давно ушел из жизни батюшка, который меня крестил, отец Алексий Байков - замечательный, исполненный веры и смиренного чувства долга человек.Он прослужил более пятидесяти лет и ушел на девятом десятке . Со дня его смерти не прошло и двух лет, и в храме, конечно же, его всегда поминают на службах, а вот народная память о нем стала понемногу угасать, и вовсе не потому, что он не тот человек, который достоин памяти, а потому, что так в большинстве своем и бывает по отношению к духовенству да и к монашеству. Много ли говорят сегодня о патриархе Алексии, о патриархе Пимене? Много ли знают о подвиге русского монашества и духовенства вообще? Вспоминают разве что о тех, кто оставил записи о своих переживаниях в дневниках или книгах. Увы, но мы почти не найдем ни одной, а если и найдем, то с большим трудом, судьбоописательной книги о расстрелянных в тридцать седьмом году священниках, дьяконах, прихожанах - о их жизнях, семьях, мыслях и взглядах. Почему же оно так получается? А может, ничего особенного в их судьбе и не было, или было, но не сохранилось, или до сих пор засекречено, а до рассекречивания уже никому особо дела и нет? А что говорить тогда о простых людях? Были ли они вообще, эти люди? "Были!" – подсказывают здравый смысл и интуиция. "Не были!" – уверенно говорят память и время, и, видимо, они правы, ибо память таковых не помнит, а время уничтожило все следы их существования на земле.
Недавно я завершил очерк о том самом батюшке, отце Алексии, о котором упоминал чуть ранее, отнес его в редакцию одного из православных журналов, вероятно, сделав таким образом шаг навстречу вечности. Да-да, именно навстречу вечности, а не только времени или всенародной памяти. В конечном счете, только вечность всё и решает и на земле, и во Вселенной. Память, к примеру, сохранила пирамиды, саркофаги и мумии фараонов, но не сохранила и атома от миллионов тех, кто строил и хранил все это. И все же так ли это? Для памяти – да... А для вечности?
Каждый день в молитвах мы просим у Бога подать оставление грехов, то есть ошибок и неточностей, нашим усопшим родным и друзьям, а церковь просит и обо всех, когда-либо живших, молится и просит сотворить всем им именно вечную память, а по сути - и вечную жизнь.
Мой отец, Аркадий Павлович, был человеком верующим, и он часто повторял, что всякий жив, пока о нем помнят. Все верно. В этом-то и смысл нашей жизни, смысл существования человека, чтобы оставить такой след, чтобы о нем помнили, чтобы его помнил народ, а время не стерло бы его имя со своих скрижалей, передав на хранение Вечной памяти. Ведь если даже теряется имя, то память сохраняет его род. И не случайно восклицается в молитве, что память каждого идет из рода в род. А если вдалеке от родных да еще и без имени почил человек, то Господь и такого помнит, ибо у Бога все живы.
Вечная память рабу Божиему Олегу (Табакову). Подаждь ему, Господи, оставление всех грехов, прости ему всякое прегрешение вольное и невольное и сотвори ему вечную память. Аминь.
Терентий Травник.
Из писем и дневников. 12 марта 2018 года.