Еще в институте я увлекся философией Анри Этьена. Говорить о нем можно долго и интересно, но не в этой статье. Так вот, именно у него я впервые встретил слова: "Si jeuness savait, si vieillesse pouvait", что в переводе на русский означает: "Если бы молодость знала, если бы старость могла!" Безусловно, выражение не просто очень известное, но и очень емкое. В процессе организации «Школы Доброделания" именно эти слова Этьена легли в основу почти всех моих подходов в области педагогики. Другими словами, я постарался убрать из них ноту сожаления, поставив во главу угла принцип: старость может, если рядом молодость, и молодость знает, если рядом с ней опытная, понимающая старость. Это стало главным для меня в развитии концепции связи поколений. Осталось найти связующие звенья между первым и вторым, на что ушел не один год. Углубляясь в тему, я пришел к выводу, что принцип взаимопреемственности работает в обратную сторону, то есть без оттенка сожаления, только в том случае, если есть соединение возрастов в рамках наставничества и учительства, а потому начал исследование с работы над тезисами, которые бы могли выразить подходы тех, кому за... к тем, кому пока ещё нет… После ряда наблюдений я окончательно пришел к выводу: не что иное, как только возрастной авторитет, здесь играет первостепенную роль. Стало быть надо таким образом организовывать свое старение, чтобы ваш опыт был необходим тем, кто следует за вами. Безусловно, доминировать следует далеко не во всём, а потому я не рассматриваю те обстоятельства и методы наставничества, которые лишают человека индивидуального подхода, возможности эксперимента, личных проб и ошибок. При всём этом остаюсь убежденным в том, что присутствие наставничества в жизни молодых людей во многом не только оберегает их от лишних трат сил и времени, но и в разы ускоряет их движение к собственным целям. Первым постулатом формирования возрастных задач стало для меня структурирование собственных знаний, причем на тех основах, которые будут облегчать проникновение руководителя, можно сказать, в души и сердца тех, к кому они обращены. Здесь для меня стали приоритетом нравственный императив и общечеловеческая духовная этика. Иными словами, мне требовалось сориентировать себя в этом, развить в себе должное состояние и, опираясь на него, выйти на встречу к молодежи. Это оказалось не сложно по причине бесконечной благоразумности поставленной мной цели и, соответственно, путей её достижений. Концепция милосердия и разумной справедливости легко усваивается юными с твоей подачи, но при условии, что ты сам этому следуешь и у тебя есть доказательство – твои жизненные труды и достижения с явно выраженным нерастраченным благочестием, а потому о сохранении этого нужно помнить всегда, начиная с того момента, когда духовная сфера твоего личного развития позволит к этому прикоснуться. Используя преобразованное суждение великого мыслителя, я развил собственный педагогический базис для реального воплощения идей доброделания среди подрастающего поколения. И пусть это пока только мое окружение, но и этого мне вполне достаточно, чтобы со знанием и пониманием отстаивать идеи, основанные на принципах, невольно переданных мне Анри Этьеном.

Терентий Травник. Из книги «Ластик, лист и карандаш».