Мастерство— это всегда переход количества в качество. Настоящие мастера сцены умеют держать паузу. Сценическая пауза— это особое, я бы сказал, виртуозное искусство. И дело не в её длительности, а во владении ею, в том, чтобы исполняя её, создать атмосферу всепроникающего понимания. Это когда артист и чувствует, и слышит спектакль всем своим естеством, как музыкант музыкальный размер, и точно прерывает паузу на том месте и тогда, где это необходимо. Именно такая пауза и взрывает зал аплодисментами. Мне много раз приходилось выступать перед аудиторией, и я знаю, о чем речь. И все-таки, даже понимая структуру, приемы мастерства, настоящую сценическую паузу просто так не взять. Здесь надо уметь слышать тишину насквозь, я бы сказал, слышать её в активной фазе и попасть с паузой там, где и тишина её делает. Это когда тихо, а вы делаете ещё тише, тише и тише.
Моя мама была знакома с Владимиром Ивановичем Ухиным, тем самым легендарным дядей Володей, ведущим передачи для детей «Спокойной ночи, малыши». Мы жили на Плющихе, а он где-то недалеко, а потому они и познакомились. Обстоятельств их встречи я не знаю, но иногда мама мне цитировала его мысли, когда я учился в институте. Уж не знаю, каким образом эта тема у них всплыла, но касалась она именно актерской паузы. «Всякая настоящая пауза, - говорил Владимир Иванович, - начинается с искреннего желания услышать то, что вам хотят сказать, а потому тот, кто умеет слушать, тот и умеет красиво молчать. Всякий перебивающий вас человек никогда не достигнет верхов сценического искусства только потому, что он торопится». Может, это не совсем точно, но где-то оно так. По крайней мере, я эти слова от мамы слышал не раз, а поскольку обожал передачу «Спокойной ночи, малыши», то, сами понимаете, авторитет дяди Володи для меня был неоспоримым.
Теперь дальше. Если с актерской паузой, а я её называю ораторской, все более- менее понятно, как и с музыкальной, то вот с живописной паузой все намного сложнее, а ведь она тоже есть. Вообще, скажу я вам, в любом виде человеческой деятельности есть паузы. Даже в потоке жизни она тоже есть. Лично я думаю, что Вселенная началась не с большого взрыва, а с бесконечной паузы, которую взял Господь. Представляете, насколько красива и совершенна она была, если, прервав её, Создатель сотворил космос и все, что существует в нем и вокруг него. В физике есть понятие потенциальной и кинетической энергии, состояния ожидания и возможностей и состояния реализации с последующим возвратом в состояние возможностей, но несколько в ином качестве. Что-то вроде прогрессивной эволюции. И все-таки, что есть пауза в живописи, какова она? На этот вопрос мне как-то раз помог ответить мой друг, Почетный член Российской академии художеств Вадим Геннадьевич Овсянников. Помню, как в одной из наших бесед, а беседовали мы много, он резонно заметил, что всякая картина начинается не с мазка, а с настроя к тому, чтобы открыть этюдник, достать холст и начать писать. Этот настрой может быть очень долгим, даже продолжающийся не один день, но от него в конце концов и зависит конечный результат, который появится на холсте. Невольно Вадим тогда сформулировал идею живописной паузы, обозначенной мною как предвкушение. Так вот, живописная пауза— предвкусительная. Если музыкант и актер держат её в процессе, то художник держит её перед тем, как коснуться холста. Для него пауза предрезультативна. Размышляя таким образом, я допускаю, что Господь, создавая наш с вами мир, в начале предстал в образе живописца, далее— музыканта и, наконец, поэта, когда Он этот мир сделал говорящим. С этого момента у вселенной появилось сознание! Вселенная стала едина со своим Творцом, она стала мыслить, а далее — понимать, чувствовать и страдать. И конечно же, вселенная взяла паузу, ту самую, которую сделал и сотворивший ее, и когда заговорила снова, то появился человек. Лично я так вижу момент творения. И из тех волхвов, которые посетили Христа при Его рождении, один был художником, другой — музыкантом, и, наконец, третий был поэтом. Первый видел, второй слышал, а третий знал, как искусство первых перевести в слово, доступное каждому из нас.
Терентий Травник. Из книги "Честное слово".
Моя мама была знакома с Владимиром Ивановичем Ухиным, тем самым легендарным дядей Володей, ведущим передачи для детей «Спокойной ночи, малыши». Мы жили на Плющихе, а он где-то недалеко, а потому они и познакомились. Обстоятельств их встречи я не знаю, но иногда мама мне цитировала его мысли, когда я учился в институте. Уж не знаю, каким образом эта тема у них всплыла, но касалась она именно актерской паузы. «Всякая настоящая пауза, - говорил Владимир Иванович, - начинается с искреннего желания услышать то, что вам хотят сказать, а потому тот, кто умеет слушать, тот и умеет красиво молчать. Всякий перебивающий вас человек никогда не достигнет верхов сценического искусства только потому, что он торопится». Может, это не совсем точно, но где-то оно так. По крайней мере, я эти слова от мамы слышал не раз, а поскольку обожал передачу «Спокойной ночи, малыши», то, сами понимаете, авторитет дяди Володи для меня был неоспоримым.
Теперь дальше. Если с актерской паузой, а я её называю ораторской, все более- менее понятно, как и с музыкальной, то вот с живописной паузой все намного сложнее, а ведь она тоже есть. Вообще, скажу я вам, в любом виде человеческой деятельности есть паузы. Даже в потоке жизни она тоже есть. Лично я думаю, что Вселенная началась не с большого взрыва, а с бесконечной паузы, которую взял Господь. Представляете, насколько красива и совершенна она была, если, прервав её, Создатель сотворил космос и все, что существует в нем и вокруг него. В физике есть понятие потенциальной и кинетической энергии, состояния ожидания и возможностей и состояния реализации с последующим возвратом в состояние возможностей, но несколько в ином качестве. Что-то вроде прогрессивной эволюции. И все-таки, что есть пауза в живописи, какова она? На этот вопрос мне как-то раз помог ответить мой друг, Почетный член Российской академии художеств Вадим Геннадьевич Овсянников. Помню, как в одной из наших бесед, а беседовали мы много, он резонно заметил, что всякая картина начинается не с мазка, а с настроя к тому, чтобы открыть этюдник, достать холст и начать писать. Этот настрой может быть очень долгим, даже продолжающийся не один день, но от него в конце концов и зависит конечный результат, который появится на холсте. Невольно Вадим тогда сформулировал идею живописной паузы, обозначенной мною как предвкушение. Так вот, живописная пауза— предвкусительная. Если музыкант и актер держат её в процессе, то художник держит её перед тем, как коснуться холста. Для него пауза предрезультативна. Размышляя таким образом, я допускаю, что Господь, создавая наш с вами мир, в начале предстал в образе живописца, далее— музыканта и, наконец, поэта, когда Он этот мир сделал говорящим. С этого момента у вселенной появилось сознание! Вселенная стала едина со своим Творцом, она стала мыслить, а далее — понимать, чувствовать и страдать. И конечно же, вселенная взяла паузу, ту самую, которую сделал и сотворивший ее, и когда заговорила снова, то появился человек. Лично я так вижу момент творения. И из тех волхвов, которые посетили Христа при Его рождении, один был художником, другой — музыкантом, и, наконец, третий был поэтом. Первый видел, второй слышал, а третий знал, как искусство первых перевести в слово, доступное каждому из нас.
Терентий Травник. Из книги "Честное слово".