Из всех видов творчества это относится прежде всего к литературе, в особенности к публицистической. О журналистике не говорю, но к публицистике и эссеистике есть особые требования: учиться и научиться писать так, чтобы твой читатель после прочитанного не потянулся бы к стакану и не полез в петлю, даже если всё горько и больно. Вы можете рвать и метать, но никто из вас не имеет права лишать людей надежды. Писать, отнимая у читателя надежду, — это полное отсутствие мастерства у того, кто решил поумничать с листом бумаги на столе. Можно и нужно быть правдивым, быть точным и принципиальным, но никогда не надо доходить до последней меры, предлагая читателю застрелиться, потому как выхода нет и не предвидится. А выход есть, причем есть всегда, есть даже тогда, когда удавка затянулась на вашей шее и вы летите с мешком на голове в пропасть! Какой? Молитва! Одно, пол-, четверть слова, просто мысль, что-то еще меньшее — и это, я знаю, будет обязательно услышано.
Помню, как ещё в юности мне было плохо и я, подойдя к окну, свесился вниз и долго смотрел, представляя, как оно будет, когда я перевалюсь через край: сколько буду лететь и насколько сильно меня разнесет на куски внизу. Молодости такое свойственно. Увы, как я понял, не только ей.
Сегодня мой друг очень тяжело болеет, но даже мысли не допускает о чём-то подобном. Беседуя с ним, понимаю, что это он делает для меня – показывает, что не моего ума дело решать самому, как и каким образом заканчивать свои беды. И я ему верю, потому что он очень и по-настоящему меня любит!

Терентий Травник. Из книги "ПРО1ОО".