Признаться, но занимаясь не один год социальной психологией, я не ставил перед собой целью отследить, сколько длится этот, главный период нашей с вами радости, но то, что он короткий, я знаю точно. В жизни есть недолгое время, которое я называю периодом возможностей. Точных границ у него нет, и у каждого он приходит по-разному, но пропустить его означало бы пропустить всю свою жизнь. Так вот, этот период возможностей находится между юношеской незрелостью и старческой беспомощностью. Именно незрелость и беспомощность и определяют границы для основного времени нашей жизни. В чем между ними разница, думаю, большинству понятно, а если кратко, то незрелость находится в поиске и не может принести ни одного спелого плода в силу незнания и постоянных сомнений. И не только поэтому, а еще и потому, что слишком зашкаливает в этот время у человека функция его собственной исключительности, защищая всё ту же незрелую, а потому и крайне ранимую душу. Кстати, именно эта исключительность и бросает молодых в пекло бытия, дабы доказать окружающим то, на что они способны. Увы, но они так и не понимают главного, а именно того, что окружающих ни они сами, ни то, на что они способны, не волнует и не интересует. Окружающим интересны только они сами, и это нормально.
Теперь о беспомощности или о том, что связано со старением. Говоря о старении, надо прежде всего говорить о беспомощности. Старость — это время невозможностей по причине не только увядания физики и химии тела, но и явного вытеснения пожилых людей из социальной, да и вообще жизни самим обществом. С каждым годом пожилой человек все больше становится обузой всем и иногда быстрее, чем можно себе представить. Накопленный хлам жизни в виде скверных привычек, мыслей, непроработанных эмоций и привязанностей прорывает старые мехи тела и зловонно заполняет внешнюю сторону тела. Отныне его мысли несвоевременны, взгляды устарели, движения неуклюжи, память избирательна, внимательность почти отсутствует, а потому и характер портится, что еще больше утомляет (не говорю, что раздражает) окружающих, точнее, близких. Старение — это действительно проблема, да еще и усугубляемая тем, что психика человека достаточно долго этого не фиксирует, а значит, человек не понимает, что он уже давно не тот и прежде всего по интеллекту и реакциям. О внешности не говорю, потому как это вообще не главное в вопросах старости, ибо все выглядят либо на свои года, либо хуже, и не стоит искать примеров в иную сторону.
Так вот, между незрелостью и беспомощностью, как я уже сказал, и лежит период возможностей. Это когда ты еще не начал стареть, но уже почти расстался с излишками самолюбия и самолюбования. Это время, когда жизнь тебе дает право голоса, право выступить и что-то оставить после себя. Не стоит думать, что это семья, дети или нажитое имущество – это вообще не об этом, потому как относится к периоду незрелости, а я говорю о плоде вашей души, то есть о любви, реализованной во внешней миссии — социальной форме служения. Это период, когда между сказанным и сделанным почти отсутствует интервал, но при этом результат потрясает.
Я поэт, и говоря о стихах, скажу, что это такие стихи, которые не идут вразрез с вашей любовью. Да, это так, потому как бывает, что и поэты предают, выливая в мир реки чувств и не замечая, что где-то недалеко погибает тот, в кого они были еще недавно влюблены, а такое бывает, особенно с незрелыми мастерами слова, постоянно рвущимися на баррикады.
Вообще-то и старость, и незрелая юность одинаково печальны. Удивительно, но именно юность и пожирает старость, поскольку последняя уже не может защищаться, а юности с её неоформленной нравственностью это только на руку:
Внучок обманывает деда,
А внучка бабушку клюёт
За то, что песня старой спета,
А та зачем-то всё поёт…
А та всё ноет неуместно,
Что раньше было всё не так,
Что было можно за пятак
Чудить, и было интересно.
А внуки, внучки деньги тырят
Не у своих, так у чужих
Дедов и бабок, что забыли,
Куда девали, где лежит.
Какая ж, молодость, ты дура!
А потому, что не поймёшь
Что это только на смех курам –
Как старых за нос ты ведёшь!
Терентий Травник. Из книги "Три-Четыре".
Теперь о беспомощности или о том, что связано со старением. Говоря о старении, надо прежде всего говорить о беспомощности. Старость — это время невозможностей по причине не только увядания физики и химии тела, но и явного вытеснения пожилых людей из социальной, да и вообще жизни самим обществом. С каждым годом пожилой человек все больше становится обузой всем и иногда быстрее, чем можно себе представить. Накопленный хлам жизни в виде скверных привычек, мыслей, непроработанных эмоций и привязанностей прорывает старые мехи тела и зловонно заполняет внешнюю сторону тела. Отныне его мысли несвоевременны, взгляды устарели, движения неуклюжи, память избирательна, внимательность почти отсутствует, а потому и характер портится, что еще больше утомляет (не говорю, что раздражает) окружающих, точнее, близких. Старение — это действительно проблема, да еще и усугубляемая тем, что психика человека достаточно долго этого не фиксирует, а значит, человек не понимает, что он уже давно не тот и прежде всего по интеллекту и реакциям. О внешности не говорю, потому как это вообще не главное в вопросах старости, ибо все выглядят либо на свои года, либо хуже, и не стоит искать примеров в иную сторону.
Так вот, между незрелостью и беспомощностью, как я уже сказал, и лежит период возможностей. Это когда ты еще не начал стареть, но уже почти расстался с излишками самолюбия и самолюбования. Это время, когда жизнь тебе дает право голоса, право выступить и что-то оставить после себя. Не стоит думать, что это семья, дети или нажитое имущество – это вообще не об этом, потому как относится к периоду незрелости, а я говорю о плоде вашей души, то есть о любви, реализованной во внешней миссии — социальной форме служения. Это период, когда между сказанным и сделанным почти отсутствует интервал, но при этом результат потрясает.
Я поэт, и говоря о стихах, скажу, что это такие стихи, которые не идут вразрез с вашей любовью. Да, это так, потому как бывает, что и поэты предают, выливая в мир реки чувств и не замечая, что где-то недалеко погибает тот, в кого они были еще недавно влюблены, а такое бывает, особенно с незрелыми мастерами слова, постоянно рвущимися на баррикады.
Вообще-то и старость, и незрелая юность одинаково печальны. Удивительно, но именно юность и пожирает старость, поскольку последняя уже не может защищаться, а юности с её неоформленной нравственностью это только на руку:
Внучок обманывает деда,
А внучка бабушку клюёт
За то, что песня старой спета,
А та зачем-то всё поёт…
А та всё ноет неуместно,
Что раньше было всё не так,
Что было можно за пятак
Чудить, и было интересно.
А внуки, внучки деньги тырят
Не у своих, так у чужих
Дедов и бабок, что забыли,
Куда девали, где лежит.
Какая ж, молодость, ты дура!
А потому, что не поймёшь
Что это только на смех курам –
Как старых за нос ты ведёшь!
Терентий Травник. Из книги "Три-Четыре".