Сначала Запад тяготила самодержавно-нравственная Россия, где при всей её, на первый взгляд, отсталости существовал крепкий стержень духовной чистоты и совестливости. Октябрьская революция, произошедшая в России не без помощи Запада и по его же замыслу, должна была лишить Россию этого стержня, что, собственно, и произошло. В первое десятилетие после прихода к власти большевиков страна обросла нэповщиной, и нечто подобное прозошло в лихие девяностые. Но всё бы в итоге пошло гладко, если бы не война с Германией, опять же спровоцированная Западом, но теперь уже против коммунистических идей в СССР.
И вот тут, похоже, планы и надежды заокеанцев рухнули, потому как Советский Союз перешел в наступление, да еще и такое, что Западу срочно пришлось открывать второй фронт, иначе бы он оказался вообще не у дел, а тут, как - никак, общая Победа.
Победа все-таки оказалось не совсем общая, а потому на Ялтинской встрече условия нового мира диктовал Иосиф Сталин. Свершилось то, чего Запад ожидал, но явно не хотел, а потому и аргументировал свою основательность бомбежкой Японии— это что-то вроде того, когда бьют своих, дабы чужие боялись. Хельсинские соглашения запустили историю нового мира и выстроили отношениях между двумя идейными системами на уровне железного занавеса. Запад взял направление на рост конкурентной продукции, а Советский Союз — на идеологическое воспитание человека будущего. И здесь, при всей своей неустроенности и в безбожии, СССР начал выращивать поколение людей с принципиально новым мышлением – советским! С моей точки зрения, это и по сей день наивысшая форма развития человека в современной цивилизации. Естественно, Запад, видя это, не мог позволить, чтобы в Советском Союзе появилась новая формация людей будущего с принципиально отличающимися взглядами и манерой поведения от зарубежных, причем явно в лучшую сторону.
Необходимо было ослабить соцлагерь как экономическим изматыванием при гонке вооружений, так и перспективным растлением, а ставка была на молодежь, что оказалось почти безошибочным выбором. Оружием стали шмотки, рокмузыка, эротика — короче говоря, всё, на что клюет юность. А еще, как мне кажется, алкоголизация населения СССР — благо послевоенное пьянство еще не затихло. Последним оплотом СССР стала Олимпиада-80, после которой Запад все больше и больше начал проникать в жизнь страны Советов. Пусковой кнопкой стала перестройка под рукоодством Михаила Горбачева, которую с радостью восприняла молодежь, уповая на доступность западных свобод. Началось что-то вроде того, что происходило на Украине, начиная с 2005 года, когда подросшая формация молодых украинцев увидела светлое будущее исключительно в Европе. К тому времени Россия успешно разворовывалась теми, кто когда-то возглавлял ряды ВЛКСМ и кого принято было называть молодыми партийцами, а если точнее, то «сынками» прежних аппаратчиков. Осталось дело за малым – купить тех, кто покупался, и назначить их на такие должности, которые в дальнейшем утвердят окончательный развал страны. Помогли ОПГ тех лет, которые своей беспринципностью еще больше раскачали экономическую систему страны и позволили развернуть воровство в беспрецедентных масштабах. С этого момента в Россию пришли капитализм и интернет, влились кумовство и коррупция. Страна поползла по всем швам, а бедный народ, поверивший перестройке, получил наконец-то западный стандарт быта в обмен на все, что заокеанцы ни пожелают.
Казалось бы, идея на этот раз сработала, даже несмотря на то, что параллельно с перестройкой в России возродилось и православие, а это, как ни крути, хоть какая-то, но зацепка для неё, если Запад решится топить страну окончательно.
Топить Запад не рискнул, а вот раскачать всё санкциями и скандалами получилось, начиная от неприятия России всеми бывшими республиками и заканчивая переписыванием истории в неудобную для нее сторону. На помощь заокеанцам пришла Украина как самый ярко выраженный очаг ненависти к России, благо растили недовольных там лет двадцать, причем делали это грамотно, да и не скупясь.
Странное место во всей этой сверхновейшей истории занимают пандемия с коронавирусом и истории с ИГИЛ, тихо сошедшие на нет, как только по России шарахнули зарубежные санкционные системы залпового огня.
Если говорить о нынешний России, то страна в какой-то степени контужена всем этим. В силу своей инертности и врожденной терпеливости, страна до сих пор живет в состоянии жить дальше так, как привыкла за последние тридцать лет, а это значит с полными полками в магазинах. В целом это неплохо, поскольку обеспечивает социальную стабильность внутри государства и дает время созреть до более ответственных решений. Очевидно, что никакого возврата в Советский Союз не последует – это не позволят интернет и новые мировые экономические отношения. Но Россия вполне может занять одно из ключевых мест в мировой системе, хотя бы в силу своей ресурсности и богатой истории, не говоря уже о наличии ВПК и мощной интеллектуальной базы, которая в СССР была всегда, а теперь наращивается и в России. И пусть мы не умеем хорошо делать, но зато мы лучше всех можем придумать то, что нужно для того, чтобы далее начать чем-то заниматься. Вопрос, как всегда, в людях, то есть в преемниках новой идеи государства Российского. Скорее всего они уже есть, но пока ещё нет идеи, точнее, она еще не оформилась окончательно. Что становится очевидным, так это то, что должен произойти некий синтез, точнее, неосинтез экономических и идейных форм, позволяющий России сбалансировано войти в эпоху обновленного миропорядка. Нет, Россия не заменит ни США, ни Китай, хотя бы по причине того, что ей нет необходимости первенствовать в экономике. Россия открывает лидерство в гуманистических реалиях, а это, в некоторых позициях, будет повесомее, нежели экономический диктат. В перспективе Россия возьмет реванш в попытке реанимировать гомосоветикус, но уже с иной начинкой, скажем, христианской, что было упущено в прошлом. Но и это еще не все! Уверен, что Россия предложит миру новую модель духовной и национальной толерантности, станет законодателем этого механизма, а отсюда и центральной фигурой — чем-то вроде мастера на планетарной сцене. В общем то, что крайне нежелательно для Запада, потому как это опять именно то, чему он никак не может возразить, потому как в будущем социалистическую революцию ожидают и сами Соединенные Штаты, поскольку это единственно возможное решение, способное сохранить их как государство. Безусловно, что при этом они должны расстаться с властью доллара как регулятора текущего миропорядка. Хотят они того или нет, но это неминуемо произойдет.
И в завершение, пожалуй, самое главное. Рассуждая обо всем, мы на какое-то время забыли об интернете как о единственно возможной перспективе реорганизовать цивилизацию на данный момент, а еще и о нарастающей роли искусственного интеллекта. А если оно так, то прежде всего реструктуризация прежних позиций и перевод их на цифровые основы породит принципиально новое человечество с пониженными интеллектуальными и духовными функциями, на что, похоже, и делают ставку нынешние посткапитализм и глобализм. Это их единственный на данный момент шанс отстоять свое лидерство на планете. Вот по этой причине в историческую систему вворачиваются снова локальные войны, продуманные пандемии, контролируемые голод, терроризм и хаос. Увы, но пока рычаги управления всем этим — у тех, кто имеет деньги. Последний шанс главного претендента на должность хозяина мира – это оцифровать деньги и заполучить ключи от системного обеспечениях этих потоков. Пока это западникам удается: у нас у всех в руках интеллектуальный телефон — по сути система нашего жизнеобеспечения. А теперь представьте, что вдруг в тот момент, когда в него войдет все ваше существование, кто-то просто его отключит, предложив вам за повторное включение принять несколько исходящих от отключателя условий. Дальше можно не продолжать…

Терентий Травник. Из книги «Ластик, лист и карандаш».